Алиса Порет

Передо мной висит портрет
Алисы Ивановны Порет.
Она прекрасна, точно фея.
Она коварна пуще змея,
Она хитра моя Алиса,
Хитрее Рейнеке Лиса

Это стихотворение Хармс написал в начале 1933 года.

Алиса Ивановна Порет родилась 15 апреля 1902 года в Санкт-Петербурге. Ее мать — Цецилия Карловна Рейнгольдсен (1880—1971) происходила из семьи обрусевших шведов, отец — Иван Адамович Порет (1970—1924), врач-фармацевт, работавший в заводской больнице при Путиловском заводе.

Училась в Анненшуле (училище Св. Анны). В 1917—1919 занималась в Рисовальной школе при Обществе Поощрения Художеств. Училась в Академии Художеств у Петрова-Водкина. В 1926 году по окончанию Академии Художеств вступила в умеренно-левое общество «Круг художников», но вскоре ушла из него к П.Н. Филонову. С конца 1926 года занималась в мастерской Павла Филонова, вместе с 13 его учениками иллюстрировала книгу «Калевала» (издательство «Academia», 1932—1933). Иллюстрировала детские книги с 1927 года, сотрудничала с журналами «Еж» и «Чиж».

Она работала со своей подругой Татьяной Глебовой, тоже ученицей Филонова. и из-за того, что разные редакторы относились к ним по-разному (одним не нравилась Порет, другим — Глебова), свои совместные работы они, в зависимости от ситуации, подписывали именем то одной, то другой. Иллюстрировали они и детские книги Хармса.

В 1928 году, когда Хармс начал свою деятельность в области детской литературы, они познакомились. Между ними очень быстро возникли дружеские отношения. Порет с Глебовой тогда жили вместе. Они организовали у себя нечто вроде художественного салона. Этот «салон» посещали художники, композиторы, поэты. Посещал его и Хармс, а вместе с ним стали приходить его друзья Введенский, Олейников, Житков, Е. Шварц, бывали и Зощенко с Маршаком.

В своих воспоминаниях Алиса Порет говорила: «Я очень подружилась с Даниилом Ивановичем, о нас говорили — Макс нашел своего Морица. Сейчас я понимаю, как мне это помогло и пригодилось, когда я стала делать рисунки для детских книжек. Брехт сказал: "Чтобы насмешить других, надо хорошенько повеселиться самому". Это мы и делали. Я помню, как мы смеялись до слез с Глебовой, делая рисунки к стихам Хармса».

Дружба Хармса с Порет в 1928—1931 годах проходила под знаком сплошных розыгрышей, безудержного веселья, постоянных новых выдумок и игр.

Постепенно взаимопонимание между ними достигло максимального уровня: они понимали друг друга с полуслова, художница отгадывала его загадки и шарады, даже такие, которые не мог отгадать больше никто.

В своих воспоминаниях Порет рассказывает о том, как Хармс пытался делать ей предложение:

«Мы идем из "Чижа" и "Ежа" в Михайловский сад. Хармс волнуется и трет себе нос. Наконец, выпаливает: Мисс Порет, что бы вы сказали — дело в том, что я скоро буду очень богат — у меня идут сразу две книжки — я хотел бы знать — я уже давно... вы знаете... я буду вполне обеспечен — у меня в будущем квартале переиздание — и кроме того, — правда, это еще не совсем точно, но мне обещали подписать договор — так что вы видите — вы молчите, но мне казалось, что я... мне кажется, что мне нужно вам сообщить, что я в ближайшее время буду вполне благоустроен — и, если все это суммировать, — то получится — одним словом, я давно хотел вам объяснить, но не считал... (Зажигает трубку). Я говорю: Даниил Иванович, мне первый раз с вами скучно, точно в бухгалтерии Детгиза. Не провожайте меня. — И ухожу, задрав нос. Хармс бросается бегом в боковую аллею».

Этот разговор скорее всего происходил в первой половине 1930 года. После этого Хармс разговор о браке не возобновлял, тем более что периодически в его душе появлялась тоска по Эстер и он просил Бога помочь ему обрести ее вновь. Отношения с Порет и Глебовой продолжались в дружеском ключе — как ни в чем не бывало...

Во время ссылки Хармс несколько раз писал Порет, но она ему не отвечала. Однако после возвращения Хармса из ссылки ситуация изменилась. Теперь он уже считал себя свободным — все надежды на восстановление семейной жизни с Эстер были в прошлом. Он периодически виделся с ней, между ними иногда даже возникали спонтанные интимные отношения, но это были уже лишь отношения людей, у которых было общее прошлое, но не было никакого общего будущего. Хармс плохо переносил одиночество, и полтора года, отделившие его возвращение из Курска от знакомства с Мариной Малич, стали для него временем постоянного поиска женщины, которая могла бы быть рядом с ним в качестве жены и подруги.

С конца ноября 1932 года Хармс встречается с Алисой Порет почти каждый день. То она приходит в гости к нему на Надеждинскую улицу, то он приезжает к ней на Забалканский проспект (ныне — Московский). Иногда они засиживались друг у друга допоздна, причем, если это происходило у Хармса, то он отправлялся ее провожать.

В декабре — январе их отношения шли по нарастающей. Пик романа пришелся на конец января — начало февраля. В это время у Хармса появились соперники — художники Петр Павлович Снопков и Павел Михайлович Кондратьев. Кондратьеву, который был влюблен в Алису уже более шести лет, рассчитывать на взаимность не приходилось, а вот перспективы Снопкова были намного серьезнее. Дошло до того, что новый, 1933 год Хармс встречал вдвоем с Глебовой, и только потом приехала Порет со Снопковым, причем иногда они целовались, что Хармсу было видеть очень мучительно. Как это часто бывает, ревность лишь разжигала страсть. Хармс хочет восстановить прежние близкие отношения — и к двадцатым числам января ему это удается. «С Алисой Ивановной мы виделись буквально каждый день. Я все больше и больше влюблялся в нее, и 1-го февраля сказал ей об этом. Мы назвали это дружбой и продолжали встречаться», — вспоминает Хармс в своем дневнике.

К середине февраля Хармс уже полностью осознал свою любовь к Алисе Порет. Но если в 1930 году его предложение выглядело как вполне рассудительное и обдуманное, то в этот раз его настигает подлинная любовь-страсть. Сидя у Порет дома и воспользовавшись тем, что хозяйка на некоторое время отошла, он записывает в дневник свои мысли, сопровождая их, как это у него было принято, молитвенными обращениями к Богу:

«Сейчас я сижу в комнате у Алисы Ивановны. Очень неприятное чувство. Я не вижу, чтобы Алиса Ивановна относилась ко мне хорошо. Она изменилась ко мне. Было бы разумно просто уйти. Но страшно потерять ее таким образом навсегда. Она опять начала разговор о моем злодействе. Не знаю, что она под этим подразумевает, но во всяком случае, ничего хорошего в этом нет. Я прошу Бога сделать так, чтобы Алиса Ивановна стала моей женой. Но видно. Бог не находит это нужным. Да будет Воля Божья во всем. Я хочу любить Алису Ивановну, но это так не удается. Как жалко! Села! Если бы Алиса Ивановна любила меня и Бог хотел бы этого, я был бы так рад! Я прошу Тебя, Боже, устрой все так, как находишь нужным и хорошим. Да будет Воля Божья! В Твои руки. Боже, передаю судьбу свою, делай все так, как хочешь Ты. Милая Алиса Ивановна, думалось мне, должна стать моей женой. Но теперь я ничего не знаю. Села! Я вижу, как Алиса Ивановна ускользает от меня. О, Боже, Боже, да будет Твоя Воля во всем. Аминь».

Скорее всего, Порет сама не могла понять себя и выбрать между Хармсом и Снопковым. Вначале объяснения с Хармсом повлияли на нее, и в ближайшую неделю маятник качнулся в его сторону: они виделись каждый день, и их отношения достигли максимальной степени близости. Но затем последовала ссора 20—21 февраля, которая и решила все. Примерно неделю они не виделись, а когда в конце февраля Алиса Ивановна пришла к Хармсу, то призналась ему, что любит Петра Павловича Снопкова и уже живет с ним.

Это не прервало отношений Хармса с Порет, но сразу же охладило их. Позже, в сентябре того же года, в дневнике, вспоминая о своем с Алисой романе, весьма нелестно отзывался о ней:

«Как часто мы заблуждаемся! Я был влюблен в Алису Ивановну, пока не получил от нее всего, что требует у женщины мужчина. Тогда я разлюбил Алису. Не потому, что пресытился, удовлетворил свою страсть, и что либо тому подобное. Нет, просто потому, что узнав Алису как женщину, я узнал, что она женщина неинтересная, по крайней мере на мой вкус. А потом я увидел в ней и другие недостатки. И скоро я совсем разлюбил ее, как раз тогда, когда она полюбила меня. Я буквально удрал, объяснив ей, что ухожу ибо она любит Петра Павловича. Недавно я узнал, что Алиса вышла замуж за Петра Павловича. О как я был рад!»

Алиса Порет в своих воспоминаниях по-другому говорит о своем замужестве:

«Однажды я очень поссорилась с Д. Хармсом. Он обиделся, не ходил к нам, и, по его выражению, "держался за косяки", чтобы удержаться, и не звонил довольно долго. Петя (Снопков) ловко этим воспользовался, как-то окрутил меня, и, к великому удивлению всех, мы поженились».

После ее замужества их дружба с Хармсом не прервалась, они продолжали общаться как хорошие знакомые вплоть до середины 1930-х годов.

Алиса Порет прожила долгую жизнь. С 1937 по 1961 год была замужем за композитором Борисом Сергеевичем Майзелем. Во время Великой Отечественной войны эвакуировалась из блокадного Ленинграда в Свердловск, вернулась в 1944 году. С 1945 по 1984 год жила в Москве.

Умерла в Москве 15 февраля 1984 в возрасте 81 год.

 
 
 
Яндекс.Метрика О проекте Об авторах Контакты Правовая информация Ресурсы
© 2024 Даниил Хармс.
При заимствовании информации с сайта ссылка на источник обязательна.